Лена»?
Олег: Этот вопрос я долго задавал Роме. Были другие варианты, которые имели хоть какой-то смысл, но Лена – это близко народу. Простое русское имя, которое легко воспринимается и ласкает слух.
Чем вы занимаетесь?
Рома: Сначала планировали бомбить трафареты. Еще до выхода фильма «Выход через сувенирную лавку»! Мы даже сделали первый трафарет, там черная женщина была – Лена, видимо. Но потом поняли, что трафареты – это для для слабых. Просто этих бэнкси расплодилось – в каждом городе есть свой. А еще граффитисты, теггеры всякие… А хотелось сделать что-нибудь такое, чего в принципе еще до нас не делали. И тогда мы сделали писсуар.
Олег: Сначала мы хотели настоящий приколотить, у нас был план, разработанный до мелочей, но это же опасно. Времена такие, знаешь… Поэтому мы сделали писсуар из папье-маше.
Рома: Варили самую популярную газету Беларуси, кипятили ее, сушили.
Олег: А если вернуться к вопросу, то мы занимаемся тем, чем хочется. Захотели прилепить писсуар – нормально, потом захотели поэкспериментировать – заклеили глаза Роме, ходил слепым. Куда душа – туда и дети.
Смысловая нагрузка есть у ваших работ?
Олег: Ну вообще, к каждой работе можно привязать какую-то смысловую нагрузку, но зачем себя обманывать?
Рома: Мы делаем это для удовольствия. Это эпатаж.
Женщины оценивают? Хотят «Лену»?
Олег: Короче, было такое дело: приходим, клеим писсуар, подходят к нам две. Ну, мы с ними отошли. Потом вернулись, подходят еще три, мы им говорим: «Девушки, у нас тут как бы работа кипит». Короче, час где-то мы там работали…
Потом охранник к вам подошел…
Олег: Да, мы ему говорим: «Не по этой части, извини, только девочек». На самом же деле, подошел к нам начальник станции, а мы ему говорим: «Это «Керамин», рекламная акция». А он нам: «Без разрешения никаких работ, я пошел докладывать туда-то и тому-то». Ушел. И такая ситуация – не знали, что делать, сваливать или доделывать. Ну, мы быстро доклеили звездочки, нотки и ушли.
Долго он провисел?
Олег: Минут через 15 вернулись, а женщина какая-то уже скотч отдирала. Весь картон в мусорке, писсуар, видно, в мусорку не влез – лежал рядом. Писсуар мы выкрали.
Писсуар «Лена» повесила в переходе, скворечник – прямо в вагоне метро. Еще вы выключали телевизоры на станциях. Откуда такая любовь к подземке?
Олег: Это то место, где больше всего людей, где нас могут оценить. Но уже давно есть желание выйти из подземелья.
Вы хулиганы?
Рома: Вообще-то, все наши работы можно демонтировать в течение пяти минут, и от них следа не останется. И никаких у нас хулиганских намерений нет, х..и на мостах мы не рисуем.
А что бы вы не стали делать в общественном месте?
Олег: Какать. Ну, мы бы не стали ничего портить. Мы бы не сделали то, что нам не нравится.
Как родилась идея бомжевания?
Рома: Мы привыкли видеть этих чуваков такими вонючими, грязными и неадекватными. Хотелось просто доказать, что если у тебя нет жилья – это еще не значит, что ты плохо выглядишь и воняешь. Я думаю, мы даже смогли доказать, что жить бесплатно возможно. Мы посещали душ, мы ели нормально, кое-как зарабатывали деньги.
Олег: Я понял, что все всегда разруливается.
Рома: Так что, ребята, не переживайте из-за обстановки в нашей стране. Все будет хорошо!
Что вы делали все эти три дня? Снимали видео, твиты писали, что еще?
Олег: Ну да, мы ходили с камерой. Сейчас монтируем видео. Брали интервью у бомжей. Один чувак рассказал, что у него есть дочка, жена, внуки, квартира где-то под Гомелем.
Рома: Вот у человека все есть, но он при этом скитается по Минску в поисках драгметаллов.
Один немец сказал мне, что белорусские бомжи очень интеллигентные. Это правда?
Олег: Мне кажется, они просто в образ входят, потому что понимают – получить деньги проще, если нормально просить.
Рома: Бомжи наши делятся на две категории: первая – больные и неадекватные. Вторая – бомжи, которых жизнь заставила, и они совершенно нормальные люди. Например, как тот, про которого мы рассказывали. Вонючка, конечно, но его это не печалит.
Вас не забрали в милицию?
Олег: Нет, но большинство копов – быдло. Мне кажется, они, перед получением формы сдают мозги, а в конце смены назад забирают. Не знаю, откуда они повылазили. Но есть и хорошие. Когда мы побирались в переходе на Октябрьской, подошли к нам двое и говорят: «Блин, мужики, мы не против, но вы поймите, у нас же свое начальство. Вы же помните, в какой вы стране живете. У нас в Беларуси с самовыражением туго».
Как заработать, если у тебя нет никаких талантов?
Рома: Не нужно печалиться, есть способ. В этом нам поможет BelSwissBank. Маневр следующий: заходим во все отделения этого банка и берем в каждом по 2-3 яблока, они там бесплатные. Потом в переходе их можно продать. Это очень банальный пример. Когда прижимает, способы находятся моментально.
А где вы ночевали?
Олег: В гардеробе вокзала на третьем этаже. Как-то мы его открыли, роллет там был закрыт, а замка не было. Роме было очень страшно там, ему постоянно казалось, что нас запалили.
Рома: А буквально через несколько дней после эксперимента я обнаружил в Минске одно новое здание, в котором был целый этаж новых готовых квартир. Там есть плита, душ, туалет.
Олег: Мы бы могли открыть целую гостиницу, а ты спрашиваешь, как заработать.
У вас был еще один интересный эксперимент, который назывался «Лучше слышать». Рома, сколько ты ходил с заклеенными глазами?
Рома: Сутки. Встал утром, заклеил глазки и на следующее утро отклеил. Целый день так прожил, даже сдал две лабораторные работы. Олег сопровождал меня почти весь день. Если честно, я бы не хотел повторять этот эксперимент. Мне было действительно туго.
Но это же классное чувство! Ты не понимаешь, где находишься и что происходит вокруг.
Олег: Ну да, первые 15 минут это прикольно. Но к концу дня я подумал, что я за день столько всего видел, столько цветов, столько людей! А Рома не видел ничего. Это тяжело.
Рома: Я потом спал очень долго, потому днем нужна была постоянная концентрация. Ты привык опираться на зрение, а тут надо опираться на палочку.
Олег: А еще Рома не рассказал, что с завязанными глазами всегда спать хочется.
Рома: Да, организм чует, что что-то не то. Глаза закрыты – дай-ка я посплю!
Вас беспокоит тяжелая жизнь социально-уязвимых слоев общества?
Олег: Можно, конечно, сказать, что мы хотим показать, как тяжело живется слепым и бомжам. Но на самом деле нам просто нравится этим заниматься.
Рома: Мы хотим скорее доказать что-то себе, а не обществу.
Олег: Можно пукнуть и сказать, что это знак протеста против терактов. Но кого ты обманываешь? Ты просто пукнул в помещении! Не выкручивайся, извинись и все.